князь тишины
Бывают в жизни такие моменты, когда окружающие люди просто бесят.
Раздражают до такой степени, что хочется долбануть табуреткой по хребту, образно выражаясь. Сорваться, наорать, лишь бы оставили в покое. Как там бишь. "Я просыпаюсь, а кругом одни трупы".
Все эмоции внутри начинают замерзать. Кристаллизовываться и вставать колом вдоль груди, не давая нормально выдохнуть. Тоска. Боль. Раздражение. Злость. Усталость. Все вместе смерзается в один большой комок грязного льда.
Начинает болеть и кружиться голова. Не тянет улыбаться. Включается режим киборга, искусственно смеющегося и на деле не чувствующего вообще ничего.
И в такие моменты просто физически необходимо, чтобы кто-то свой, близкий, отвлек. Плевать, если ради этого приходится нарушать установленные правила распорядка.
Вот он, наш дом, Зеленолесье...
Сколько лет? 12? Больше? А ведь стойкое чувство, что мы действительно _родственники_. Братья.
Почему именно братья, а не сестры - а черт бы знал. Да и nobody cares.
По крайней мере, можно идти и орать песни во все горло, зная и прекрасно понимая на двоих, зачем. Можно потихоньку греться возле чужого огня, не боясь заморозить и выстудить насмерть. Обманчиво призрачное, ускользающее, но такое нужное тепло. Словно язычки пламени, пляшущие в груде сухих веток. Грязный лед плавится, тает от этого огня, превращаясь в светлую, хоть и холодную воду.
И знать, что ты нужен. Может быть, даже в такой же степени.
Схожие мысли. Кардинально разные полюса. Кардинально разные мировоззрения. Но не конфликтующие, а взаимодополняющие.
Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете. (с)
Раздражают до такой степени, что хочется долбануть табуреткой по хребту, образно выражаясь. Сорваться, наорать, лишь бы оставили в покое. Как там бишь. "Я просыпаюсь, а кругом одни трупы".
Все эмоции внутри начинают замерзать. Кристаллизовываться и вставать колом вдоль груди, не давая нормально выдохнуть. Тоска. Боль. Раздражение. Злость. Усталость. Все вместе смерзается в один большой комок грязного льда.
Начинает болеть и кружиться голова. Не тянет улыбаться. Включается режим киборга, искусственно смеющегося и на деле не чувствующего вообще ничего.
И в такие моменты просто физически необходимо, чтобы кто-то свой, близкий, отвлек. Плевать, если ради этого приходится нарушать установленные правила распорядка.
Вот он, наш дом, Зеленолесье...
Сколько лет? 12? Больше? А ведь стойкое чувство, что мы действительно _родственники_. Братья.
Почему именно братья, а не сестры - а черт бы знал. Да и nobody cares.
По крайней мере, можно идти и орать песни во все горло, зная и прекрасно понимая на двоих, зачем. Можно потихоньку греться возле чужого огня, не боясь заморозить и выстудить насмерть. Обманчиво призрачное, ускользающее, но такое нужное тепло. Словно язычки пламени, пляшущие в груде сухих веток. Грязный лед плавится, тает от этого огня, превращаясь в светлую, хоть и холодную воду.
И знать, что ты нужен. Может быть, даже в такой же степени.
Схожие мысли. Кардинально разные полюса. Кардинально разные мировоззрения. Но не конфликтующие, а взаимодополняющие.
Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете. (с)
