Эй, тореро, жизнь как миг!
Опять звучит трубы призывный зов.
Эй, тореро, ты или бык?
Качается чаша весов...

читать дальше


Ты или тебя?
Ты или тебя?
Толпа вокруг ревет и беснуется. Она заражает тебя азартом, ты щедро поишь ее бычьей кровью пополам с собственным адреналином. Все это - не более, чем танец, пляска со смертью, искры солнца на кончике шпаги, алые сполохи вьющегося по ветру шелка плаща.
Ты или тебя?
Всегда было - ты.
Ты худший зверь, чем тот, что сейчас роет носком землю и смотрит на тебя налитыми кровью глазами. Ты привык убивать - легко и смеясь, танцуя, одним движением.
А сейчас что-то идет не так.
Взмах, взмах, взмах алой мулеты; зрители уже не кричат, напротив - затихли, очарованные смертельным танцем.
Только вот ведешь в этом танце уже не ты.
Бык ревет от ярости, снова и снова атакуя. Его силы должны уже, казалось, бы идти на исход, однако уставшим зверь вовсе не выглядит, снова и снова бросаясь на трепещущее перед глазами полотно.
Шаг назад, поворот, раз-два-три, раз-два-три... и солнечный луч, нестерпимо яркий, беспощадный, острым лезвием бьет по глазам.
Шпага чуть слышно звенит, падая на раскаленную мостовую. Единого изумленно-испуганного возгласа толпы не слышно; только противный хруст ломающихся ребер.
Свет из пронзительно-золотого становится розовым, красным и, наконец, густо-алым, затопляя собой все - городскую площадь, лица зрителей... небо.
А затем ему на смену приходит темнота.
И в этой темноте раздается мелодичный бой городских часов.
Полдень.