князь тишины
26.07.2012 в 08:58
Пишет Чивруай:15.07.2012 в 22:33
Пишет Svengaly:Для тех, кому так же жарко, как мне)))
Холодные сказки
Зеркало королевы
читать дальше— Я ль на свете всех милее, всех белей и холоднее? — Королева взглянула на трон — лишь мельком, теперь он был её навек, а затем — снова в зеркало.
Она была так хороша! Более умного, прелестного лица нельзя было себе и представить.
— Ты, конечно, всех милее, всех белее, всех белее… Ты, Белоснежка!
— Не зови меня больше детским прозвищем. — Тонкий белый палец постучал по стеклу. — Я ведь теперь королева.
Пол стремительно промерзал, стены затянуло инеем, на сводах вызревали гроздья сосулек.
— Что же мне с тобой делать? — В стекле отразился трон, поседевший от снега, потом — окно и белая, белая равнина внизу. — Только и будешь твердить, как я красива — скучно. А то ещё скажешь, что есть на свете кто-то красивей меня… от вас, зеркал, одни неприятности. — Королева секунду раздумывала, а затем бросила зеркало в окно.
Переворачиваясь в падении, зеркало отразило небо, уже затянувшееся снеговыми тучами, и сверкавшие под ледяной коркой шпили, угрюмых ледяных гномов, сбрасывавших в пропасть промёрзшие тела, зубчатую линию чёрного елового леса, реку, скованную льдом до самого дна, — «Так вот как они попали в замок», — и ударилось о скалы, разлетевшись на миллионы осколков.
И осколки эти наделали больше бед, чем само зеркало. Люди, которым эти осколки попадали в глаза, не видели больше ни в чём добра, потому что зеркало знало: каждая сказка кончается смертью, и ни в чём не видели красоты, ведь никто из живых или мёртвых не мог сравниться с той, что ныне царствовала на мёртвой равнине, над мёртвой рекой. Они видели только правду, но не ту правду, которую видят дети и звери, нет, они видели человеческую правду — что всё ложь, что всё кончается смертью.
Такой стала человеческая правда, чтобы королева могла собирать свою холодную жатву.
Обещание
читать дальшеМальчик передвинул камешек, потом ещё один и разочарованно вздохнул.
— Руны нужно подбрасывать, — сказал отец. — Что ты пытаешься сложить? Ты уже большой для детских игр.
— Это не игра. И не руны. Это буквы, отец. — Мальчик подбросил камушки, склонился над ними и пожал плечами. — Раздор. Вражда. Какие глупые слова!
— Иди, поиграй с братом, — велела мать, и мальчик убежал.
— Иногда мне кажется, что он помнит, — сказал отец.
— Он был слишком мал.
— Он сидел там, в ледяном дворце, и передвигал ледышки с буквами, будто хотел сложить какое-то слово.
— Мы никогда не узнаем, что это было.
— Никогда не узнаем, кто он.
Радужный мост переливался — как лезвие меча, как северное сияние. Мальчик остановился, глядя на него ,и на миг в его глазах мелькнуло воспоминание.
— И пару коньков в придачу, — пробормотал он.
— Иди к нам, — позвал брат, и мальчик, тряхнув головой, вновь перешёл на бег.
Снегурочка
читать дальше— А боевые топоры у вас продают? Мне этот, с прорезным лезвием.
— Возьмите вон тот, у него балансировка лучше.
— Нет, этот наряднее. Мне для девочки.
— Тяжеловат не будет?
— Нет, она сильная.
В открытую дверь заглянула старуха, всклокоченная, пыльная, как старая курица, прошепелявила:
— Топор — хорошо. В этом лесу живёт чудовище!
— Не слушайте, она сумасшедшая. — Лавочник поморщился и махнул рукой, прогоняя старуху. — Прицепилась к несчастной девчонке. Та ведь не виновата, что такая неказистая. Зато девушка хорошая, умная, читать умеет. Всегда поможет, если кому надо письмо написать или там прошение. Вон она идёт.
Путник взглянул на улицу и невольно отступил в тень.
— Очень неказиста. — Лавочник покачал головой. — Но мы привыкли. Человек, он ко всему привыкает.
— Верно. — Путник вздохнул. — Моя девочка тоже… по мне, так она красавица, но люди — им ведь только дай позлословить. С избыточным волосяным покровом мы бы ещё справились, но зубы…
— Кривые?
— Большие. — Путник снова взглянул на дорогу и девушку, говорившую с каким-то крестьянином. — У неё какая-то болезнь, или это ожоги?
— Это вроде как от молнии.
— От молнии?
— Тут такое дело: у её отца детей никогда не было, бог не дал, — объяснил лавочник. — А как его жена померла, так он совсем один остался на своей мельнице и так затосковал, что решил завести себе дочку. Попросил кузнеца сделать ему разных железных штук, приладил их к мельничному колесу и стал копить в банках молнии.
— Электричество.
— Оно. А потом слепил себе дочку.
— Из чего? — Путник усмехнулся.
— Из чего было, из того и слепил. Зима была, он жену на ледник положил, а ещё там кладбище рядом.
Путник продолжал усмехаться, и лавочник подумал, что его дочке было в кого уродиться зубастой.
— Слепил он, значит, себе дочку, а потом пустил сквозь неё молнии — она и ожила. Правда, потом ещё три дня оттаивала, так промёрзла. Ходит, говорит, а у самой лицо инеем покрыто. Так её и прозвали — Снегурочка.
— Хорошая у вас деревня, — сказал путник, — толерантная. А врач у вас есть?
— Был, да в прошлом году помер.
— Знак судьбы, — сказал путник и задумался, — я врач и как раз ищу себе новый дом. Не поселиться ли у вас?
— Вот славно! — обрадовался лавочник. — Деревня у нас большая, лекарь нужен.
— И эта девочка… у моей дочери совсем нет подруг. Ей так одиноко. Может быть, они со Снегурочкой найдут общий язык? И вон ту красную шапочку, пожалуйста. На днях я к вам ещё загляну, поищу себе дом.
— Да чего там искать, у леса стоит пустой. Там наш лекарь и жил, пока волки не утащили. То есть, — спохватился лавочник, — он в лес пошёл, по грибы, и заблудился.
— Мы волков не боимся, — пробормотал путник, — все мы немного волки.
— А звать-то вас как? — крикнул лавочник.
— Моро, — сказал путник, отвязывая лошадь, — доктор Моро.
Лошадь расправила крылья и взмыла в воздух. Снегурочка радостно замахала ей вслед.
URL записиХолодные сказки
Зеркало королевы
читать дальше— Я ль на свете всех милее, всех белей и холоднее? — Королева взглянула на трон — лишь мельком, теперь он был её навек, а затем — снова в зеркало.
Она была так хороша! Более умного, прелестного лица нельзя было себе и представить.
— Ты, конечно, всех милее, всех белее, всех белее… Ты, Белоснежка!
— Не зови меня больше детским прозвищем. — Тонкий белый палец постучал по стеклу. — Я ведь теперь королева.
Пол стремительно промерзал, стены затянуло инеем, на сводах вызревали гроздья сосулек.
— Что же мне с тобой делать? — В стекле отразился трон, поседевший от снега, потом — окно и белая, белая равнина внизу. — Только и будешь твердить, как я красива — скучно. А то ещё скажешь, что есть на свете кто-то красивей меня… от вас, зеркал, одни неприятности. — Королева секунду раздумывала, а затем бросила зеркало в окно.
Переворачиваясь в падении, зеркало отразило небо, уже затянувшееся снеговыми тучами, и сверкавшие под ледяной коркой шпили, угрюмых ледяных гномов, сбрасывавших в пропасть промёрзшие тела, зубчатую линию чёрного елового леса, реку, скованную льдом до самого дна, — «Так вот как они попали в замок», — и ударилось о скалы, разлетевшись на миллионы осколков.
И осколки эти наделали больше бед, чем само зеркало. Люди, которым эти осколки попадали в глаза, не видели больше ни в чём добра, потому что зеркало знало: каждая сказка кончается смертью, и ни в чём не видели красоты, ведь никто из живых или мёртвых не мог сравниться с той, что ныне царствовала на мёртвой равнине, над мёртвой рекой. Они видели только правду, но не ту правду, которую видят дети и звери, нет, они видели человеческую правду — что всё ложь, что всё кончается смертью.
Такой стала человеческая правда, чтобы королева могла собирать свою холодную жатву.
Обещание
читать дальшеМальчик передвинул камешек, потом ещё один и разочарованно вздохнул.
— Руны нужно подбрасывать, — сказал отец. — Что ты пытаешься сложить? Ты уже большой для детских игр.
— Это не игра. И не руны. Это буквы, отец. — Мальчик подбросил камушки, склонился над ними и пожал плечами. — Раздор. Вражда. Какие глупые слова!
— Иди, поиграй с братом, — велела мать, и мальчик убежал.
— Иногда мне кажется, что он помнит, — сказал отец.
— Он был слишком мал.
— Он сидел там, в ледяном дворце, и передвигал ледышки с буквами, будто хотел сложить какое-то слово.
— Мы никогда не узнаем, что это было.
— Никогда не узнаем, кто он.
Радужный мост переливался — как лезвие меча, как северное сияние. Мальчик остановился, глядя на него ,и на миг в его глазах мелькнуло воспоминание.
— И пару коньков в придачу, — пробормотал он.
— Иди к нам, — позвал брат, и мальчик, тряхнув головой, вновь перешёл на бег.
Снегурочка
читать дальше— А боевые топоры у вас продают? Мне этот, с прорезным лезвием.
— Возьмите вон тот, у него балансировка лучше.
— Нет, этот наряднее. Мне для девочки.
— Тяжеловат не будет?
— Нет, она сильная.
В открытую дверь заглянула старуха, всклокоченная, пыльная, как старая курица, прошепелявила:
— Топор — хорошо. В этом лесу живёт чудовище!
— Не слушайте, она сумасшедшая. — Лавочник поморщился и махнул рукой, прогоняя старуху. — Прицепилась к несчастной девчонке. Та ведь не виновата, что такая неказистая. Зато девушка хорошая, умная, читать умеет. Всегда поможет, если кому надо письмо написать или там прошение. Вон она идёт.
Путник взглянул на улицу и невольно отступил в тень.
— Очень неказиста. — Лавочник покачал головой. — Но мы привыкли. Человек, он ко всему привыкает.
— Верно. — Путник вздохнул. — Моя девочка тоже… по мне, так она красавица, но люди — им ведь только дай позлословить. С избыточным волосяным покровом мы бы ещё справились, но зубы…
— Кривые?
— Большие. — Путник снова взглянул на дорогу и девушку, говорившую с каким-то крестьянином. — У неё какая-то болезнь, или это ожоги?
— Это вроде как от молнии.
— От молнии?
— Тут такое дело: у её отца детей никогда не было, бог не дал, — объяснил лавочник. — А как его жена померла, так он совсем один остался на своей мельнице и так затосковал, что решил завести себе дочку. Попросил кузнеца сделать ему разных железных штук, приладил их к мельничному колесу и стал копить в банках молнии.
— Электричество.
— Оно. А потом слепил себе дочку.
— Из чего? — Путник усмехнулся.
— Из чего было, из того и слепил. Зима была, он жену на ледник положил, а ещё там кладбище рядом.
Путник продолжал усмехаться, и лавочник подумал, что его дочке было в кого уродиться зубастой.
— Слепил он, значит, себе дочку, а потом пустил сквозь неё молнии — она и ожила. Правда, потом ещё три дня оттаивала, так промёрзла. Ходит, говорит, а у самой лицо инеем покрыто. Так её и прозвали — Снегурочка.
— Хорошая у вас деревня, — сказал путник, — толерантная. А врач у вас есть?
— Был, да в прошлом году помер.
— Знак судьбы, — сказал путник и задумался, — я врач и как раз ищу себе новый дом. Не поселиться ли у вас?
— Вот славно! — обрадовался лавочник. — Деревня у нас большая, лекарь нужен.
— И эта девочка… у моей дочери совсем нет подруг. Ей так одиноко. Может быть, они со Снегурочкой найдут общий язык? И вон ту красную шапочку, пожалуйста. На днях я к вам ещё загляну, поищу себе дом.
— Да чего там искать, у леса стоит пустой. Там наш лекарь и жил, пока волки не утащили. То есть, — спохватился лавочник, — он в лес пошёл, по грибы, и заблудился.
— Мы волков не боимся, — пробормотал путник, — все мы немного волки.
— А звать-то вас как? — крикнул лавочник.
— Моро, — сказал путник, отвязывая лошадь, — доктор Моро.
Лошадь расправила крылья и взмыла в воздух. Снегурочка радостно замахала ей вслед.
@темы: flash mob, пробуждение внутреннего лирика, искаженцы вещают