[Stainless Steel]

Есть книги, которые действуют на мозг в прямом смысле как наркотик. Они вгрызаются в сознание, меняя восприятие мира, заставляя думать по-новому, переосмысливать какие-то истины и жизненные принципы, а какие-то наоборот - утверждать еще глубже.
Одна из таких книг - "Мастер и Маргарита".
Какие бы темные силы не диктовали ее Мастеру, какие страшные тайны не вложили бы в этот роман - он все равно до жути, до ужаса правильный. Даже не в понимании, в ощущении. По крайней мере, для меня. Жизнь действительно такая, окружающая действительность и вправду такая. Слово в слово, строка в строку.
И когда садишься в электричку, достаешь из сумки толстый, старый и уже изрядно потрепанный том с разлохмаченными уголками - мир внезапно суживается до маленького уютного пространственного кокона. А строчки из текста продолжают гореть в мозгу даже после прочтения, перекликаясь с бушующим вокруг ветром, сырым ледяным воздухом и чем-то еще, что бывает только в самом начале весны.

"...— Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу.
И, вообразите, внезапно заговорила она:
— Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулок и отразилось от желтой грязной стены. Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
— Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший?
— Ничего я не говорю, — воскликнул Иван и добавил: — Умоляю, дальше!
И гость продолжал:
— Да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев, спросила так:
— Вы вообще не любите цветов?
В голосе ее была, как мне показалось, враждебность. Я шел с нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно не чувствовал себя стесненным.
— Нет, я люблю цветы, только не такие, — сказал я.
— А какие?
— Я розы люблю.
Тут я пожалел о том, что это сказал, потому что она виновато улыбнулась и бросила свои цветы в канаву. Растерявшись немного, я все-таки поднял их и подал ей, но она, усмехнувшись, оттолкнула цветы, и я понес их в руках.
Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы, не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с раструбом в мою, и мы пошли рядом."

Желтые цветы. Тревожная, отвратительная, бьющая в глаза желтизна на черном фоне, неприлично пылающее солнце, мир неправдоподобно яркой, четкой, режущей глазные яблоки картинкой. И грохочут по обледенелым улицам трамваи, и...
И Аннушка уже разлила подсолнечное масло.

@темы: внутренний философ, pathetic, Мастер Пресекающий Ненужные Жизни, которого из "я" вы хотите видеть?, разговоры с тараканами, обращаемся к прекрасному, изнанка реальности: Город

Comments

[Алатау]

Какие бы темные силы не диктовали ее Мастеру, какие страшные тайны не вложили бы в этот роман - он все равно до жути, до ужаса правильный.

Блин, уже сколько лет пытаюсь понять — кто это придумал-то? Что там "тёмные силы" замешаны? Там же всё как раз на победу "света" нацелено. Грешники наказаны, праведники спасены.
Уцепился какой-то одинокий критик за мистический антураж — и понеслося. Диавол, диавол...

Но в целом с мыслью соглашусь, он действительно правильный. И никогда после него тёмного ощущения не оставалось, хотя прочла столько раз, что цитирую наизусть практически с любого места.

P. S. Добрый вечер, кстати, я, как говорится, мимо проходила, увидела вот. Захотелось высказаться.

[Stainless Steel]

Алатау, а мне вот не видится там праведников. Там все по-своему неправы, и в то же время у каждого своя правда.

[Алатау]

Ну я, может быть, не совсем точно выразилась.
Просто мне не видится там ничего такого страшного, тёмного, о чём часто говорят. Мне как-то преподавательница в институте рассказывала, что она не может даже его перечитать, страшно, мол.
Чего страшно — я тогда так и не допыталась. Того, что в рамках текста действуют демоны? Так в жизни похуже личности попадаются, а там они не тронули никого, кто бы этого не заслужил.

[Бес Печали]

Великолепно.
Можно перепост?

[Stainless Steel]

Бес Печали, без особых проблем.

[Бес Печали]

Russandol, спасибо.

Stainless Steel,

И когда садишься в электричку, достаешь из сумки толстый, старый и уже изрядно потрепанный том с разлохмаченными уголками - мир внезапно суживается до маленького уютного пространственного кокона. А строчки из текста продолжают гореть в мозгу даже после прочтения, перекликаясь с бушующим вокруг ветром, сырым ледяным воздухом и чем-то еще, что бывает только в самом начале весны.

Желтые цветы. Тревожная, отвратительная, бьющая в глаза желтизна на черном фоне, неприлично пылающее солнце, мир неправдоподобно яркой, четкой, режущей глазные яблоки картинкой. И грохочут по обледенелым улицам трамваи, и...
И Аннушка уже разлила подсолнечное масло.

Как мне нравятся твои тексты. *__*... Эти яркие образы! Сразу представляешь их до последнего мерцающего пикселя, ощущаешь собственной кожей, слышишь, обоняешь. Бесподобно!